Таможня в Гуково выпала три раза. Изварино ни разу.
- Рискнем.
Таможенник смотрит на битком забитую машину, и железно рубит:
- Доставайте всё.
- Как всё? Там полная машина вещей!
- Всё, значит всё, девушка.
Руки начинаются трястись, и асфальт вокруг машины начинает покрываться пакетами с вещами.
А еще полмашины забито жидким питанием для больных, которые не могут есть.
- Товарная партия есть?
- Нет, ну что вы!
Меж тем, почти все пакеты забиты бутылками на дне, сверху прикрытые ползунками и чепчиками. Их много. Машина проседает от веса.
Лена Филиппова передала питание для лежачих больных. Срок годности истекает в сентябре, поэтому мы решили рискнуть протащить их через границу. На Изварино почти никогда сильно не досматривали. Всегда везло. Но там сейчас огромная многочасовая очередь.
И вот содержимое машины на асфальте, и с металлоискателями прошарены все углы. Таможенники и погранцы ходят вокруг тюков барахла, тыкая пальцами в каждый пакет.
- А это что? Это достаньте. А это?
Таможенник, рукой вынимает резинового пупса и детский свитер, под которым с десяток бутылок. Я мгновенно парирую:
- Каждая их бутылок стоит 450 рублей! А в ЛНР еще дороже, у людей денег на это нет.
- Так может другое пусть купят?
Тут я разозлилась:
- Не может другое!
Почти все питание для девушки Вики, которой оно жизненно необходимо. Одна бутылка - одно кормление. Ничего друдого есть не может. У семьи денег нет. Я начинаю срывающимся голосом искать пакет с зондами и шприцами для питания, чтобы показать о чем речь. Рядом лежит инвалидное кресло. Таможенник машет рукой.
- Хорошо. А что здесь, тоже питание?
- Ну да.
- Лекарства, обезболивающие, рецептурные препараты есть?
- Ну что вы - нет, конечно!
В этом месте голос чуть не дрогнул - как раз перед поездкой у нас с Женькой случилось много болезней широкого спектра. Будучи очень мнительными и верящими в чудодейственную силу лекарств, случайно взяли их сумками и килограммами. На всякий случай. Никогда ведь не знаешь что может случиться в зоне боевых действий? И если не пригодится, всегда можно раздать людям. Правда же?
Лекарства тоже лежали на дне сумок, под ворохом пеленок и вещей.
Погранец подходил к каждому пакету, и сердце мое опускалось все ближе и ближе к пяткам.
- А это что - рубашки?
Нда...
Где-то год назад Лера, одна девушка, отдала кучу новых рубашек и штанов. Все они новые и запечатанные. Провезти за один раз - нереально. Уже почти год каждую поездку, мы берем их с собой. Они стали почти символом поездок.
Женя предполагает, что они в его гараже размножается почкованием - меньше не становится нисколько.
- Зачем вам столько их?
Рубашки были натыканы по пакетам с вещами. Вываливались из всех щелей, и рядом с бутылками выглядели еще более сомнительно.
- Хотите, вам оставим их все?
- Ладно, езжайте.
Оставшиеся сумки не досмотрели.
Спасли ли положение рубашки или три раза подряд решка - не знаю, но Штирлиц никогда не был так близко к провалу.
Донбасс, родной, мы приехали.
Journal information