Состоит из нескольких улиц, которые растянулись на 27 км от Первомайска до Брянки ЛНР.
По сути, он считается частью Первомайска. Ему больше 270 лет, и сейчас он на линии фронта.
Днем здесь тишина, а по ночам идут бои.
Поселок длинный, как кишка. Там около 2000 домов.
Сейчас живет 3000 человек.
Рита Анатольева - поселковая глава, рассказывает, что почти все люди вернулись. А может и уехало не так много. До войны там было около 3800 людей.
Это много, особенно если учесть, что Калиново совсем рядом с линией соприкосновения.
Многие люди вернулись, потому что не получилось где-то обосноваться. Деньги закончились, да и далеко от дома тяжело. Да и не прижились. Чаще всего остаются у родственников. А те, у кого их нет, со временем возвращаются.
По Калиново ехать довольно странно. Тишина и спокойствие. Люди в огородах, шпарит солнце.
И вдруг раз - разбитый дом. Пустой с обрушенными стенами. А мимо люди на велосипедах - едут по 27 км от одного конца в другой.
Так люди и существуют который год.
Вроде бы жара и огороды. А по ночам гремит и прилетает.
И вроде бы едешь, и знаешь, что все тихо и проблем не будет. Но как-то странно щемит.
- А что ОБСЕ?
А в ответ лишь смех:
- Так у них рабочий день же до вечера, как у всех людей. Ночью работы нет, а значит не стреляют. Минск же должен соблюдаться. Вот, как может и соблюдается.
ОБСЕ ходят в подобных местах всегда в бронниках. Иначе страховка им ничего не покроет, в случае ранения. Мой знакомый болтал с ними, говорит те получают до 300 долларов в сутки. Дело хорошее - организовывать безопасность в Европе.
Мой знакомый, живущий в Нью-Йорке, рассказывал про свою подругу, которая там "работает" смотрящей. Говорил так бравурно, так расхваливая. А мне такое сложно слушать, если честно.
Помню декабрь 14 и центр Первомайска. Пустой и громкий город. С Женей Ищенко, тогда еще живым. ОБСЕ со своими бронниками ехать отказывались по окраинам. А следовательно там не стреляли.
А Калиново, Молодежное, Михайловка - и многие другие места так и живут. Мир говорит им, что все тихо и жизнь налаживается. А люди смеются и дальше копают грядки.
Journal information