Так уж получилось, что вначале войны хосписы, которые обратились к нам за помощью, были в жутком состоянии - снабжение шло по остаточному принципу. "Все равно умрут" - логика была примерно такая. Как вообще рассказать это? Когда идет бомбежка, и лежачих на себе даже не дотащишь в подвал? Нет воды, электричества, зарплат - ничего???
Нужно было всё. Сейчас, конечно, дело обстоит иначе.
Но по-прежнему на место сестер и нянечек никто не хочет идти - это адский труд и почти бесплатный. Часто не хватает элементарных моющих средств и памперсов.
Вы же помните Лилю? Я писала про нее в декабре.
Лиля умирает и у нее все плохо.
Мы смогли устроить ее в хоспис, и это было чудо. Очереди огромные (да, господи - очереди в хоспис!!!!), люди даже в коридорах лежат...
У нее отказали ноги и она одна. Совсем одна - у нее только сын, которого она стесняется. Отказалась наотрез, чтобы он менял и подмывал ее. И ухаживать за ней некому.
Мы собрали деньги на сиделку, но пока Лиля находится в хосписе.
Я познакомились с ней в декабре, когда приезжала в Луганск.
Знаете, Лиля боец. Когда мы у нее были, ее соседка Нина еще была жива. Умерла она где-то через неделю после нашего приезда. Было сразу видно, что Нина скоро уйдет. Я не знаю как это описать - но она сдалась и не хотела жить.
Лиля же была не такой, хотя ее показатели хуже некуда.
Она улыбается, тормошит всех окружающих. Ей интересно всё. Она постоянно шутит - а это очень сложно в таком состоянии.
Врач сказала, что, возможно, ей остались недели. Метастазы по всему телу.
Но ведь никто не знает этого часа.
А все потому, что рак выявили аккурат перед войной, и когда надо было начать лечение, Лиля думала о том, как не погибнуть с сыном. Ее дом находится на линии, где шли активные боевые действия. Время, когда можно было что-то сделать, безвозвратно ушло. Болезнь прогрессировала быстро. Теперь она умирает.
Но самое поразительное, при жутких анализах и состоянии, Лиля стала набирать вес.
Все, кто ухаживал когда-нибудь за умирающими, знают, что умирающий человек начинает сильно терять в весе. Он начинает катастрофически худеть. А вот Лиля набрала вес.
Лена ездит в хоспис к Лиле почти каждый день. Почти постоянно привозит ей фрукты и вкусняшки.
Привозит памперсы и пеленки, которых так не хватает хоспису.
Они болтают и Лиля не одна.
Я знаю, что рано или поздно мне придется писать пост, где напишу о том, что Лиля ушла.
Но еще я знаю, что когда мы с Женькой пришли в костюмах к ней в палату с подарком - она хохотала заливисто и громко. И потом еще вспоминала об этом не один день.
Я знаю, что Лиля уйдет, но она не гниет дома, брошенная, стесняясь собственного сына, который пытался ей помочь.
Возможно, даже если бы не война, метастазы бы были всеравно. Но почему-то мне кажется, что все сложилось бы иначе, если бы не эти чудовищные события.
Я понимаю, что на посты о помощи детям или красивым молодым девушками, откликаются намного больше людей. Это нормальная человеческая реакция.
И мне вдовойне приятно, что так много неравнодушных людей поучаствовало в жизни Лили.
Спасибо всем, кто переводил деньги на эту женщину. Огромное человеческое спасибо.
Мы пытаемся уйти от помощи умирающим, но это словно наша судьба.
И дело не в безнадежности, это очень сложно психологически. Больно и горько.
Но, видимо, не нам решать кому помогать - помощь сама находит нас.
А смерть...
Все мы умрем.
Если вы хотите присоединиться к помощи людям Донбасса, пишите мне в личку жж, вконтакте, фейсбук или на почту littlehirosima@gmail.com. Переводы для Лили делайте с пометкой "Лиля".
Подробности оказания помощи читать здесь.
Journal information