Недавно меня спросили как Лиля, и я поняла, что бессознательно пытаюсь уйти от разговора на эту тему. Лиля умирает, и все, включая нее, это знают, но ничего сделать нельзя. У Лили рак последней стадии и процессы уже невозможно повернуть. А еще у женщины никого нет, кто бы ей мог помогать и навещать. Только сын, которому самому нужна помощь. Нянечки в хосписе не верят, что можно ездить просто так к неизвестному человеку, сидеть с ним, привозить подарки и вести часовые разговоры. Последний раз, когда я была в Луганске - в конце апреля, я не смогла поехать к Лиле. Не смогла пересилить себя.
Лиля сгорает, и мы понимаем, что она может уйти в любой момент. Я хотела написать, что Лиля еще жива благодаря чуду, и что она невероятен сам факт, что она при ее диагнозе еще жива. Еще осенью, ей давали недели. Но я знаю имя этому чуду - наша Лена.
Она три раза в неделю у Лили. Три раза в неделю она часами сидит с ней, поддерживает ее, общается с ней. Три раза в неделю она возит ей еду, памперсы и пеленки, без которых она не может обходиться. Возит и лекарства, который хоспис, где она находится, не может предоставить. И почти после каждой такой поездки, она как выжатый лимон.
Лен, нет слов, чтобы выразить тебе благодарность.
Последнее время, она лежала в хосписе в Новосветловке. Это не онкологический хоспис и он, к сожалению, не может предоставить ей наркотики, которые ей сейчас необходимы. Лиле нужно откачивать жидкость, но там нет нужных специалистов, кто бы мог это делать. Врачи говорят, что ей остались дни.
В Новосветловке проблемы со связью и пока не смогли решить с натройкой телевидения, который был ей единственной отрадой. Женя называет этот поселок "черной дырой", где ничего не ловиться, поэтому толком нельзя с женщиной связаться и узнать как у нее дела.
В онкологическом хосписе в Луганске она жила 4 месяца, против положенных 28 суток. И это само по себе было чудо, что тогда получилось ее туда устроить. Я не знаю кто такие регламенты установил, но они зверские. Что можно сделать за этот неполный месяц, после которого людей выписывают в никуда? А еще там очереди, и туда попасть почти невозможно.
В общем, ребята опять смогли устроить сейчас Лилю в онкологический хоспис. Я не буду рассказывать, чего нам это стоило. Но это было сложно, поверьте.
И знаете что самое жуткое в этой ситуации? Лиля мечтала попасть опять туда. И вот ее мечта сбылась...
На фотографиях отчет о нашей помощи Лиле за последний месяц. Спасибо всем, кто переводит деньги, кто читает эти сложные посты. Это невозможно сложно для всех, и как бы не работали защитные механизмы, это всегда выбивает. Выбивает даже врачей и нянечек, кто там работает.
Наверное, это и правильно, что к такому до конца нельзя привыкнуть. И люди, которые работают в таких местах - особенные люди.
А я поняла, что это выше моих сил бывать в таких заведениях.
Лиля одна, и таких людей много. У кого нет никого, но к кому никто не может приехать, и привезти просто шоколадку, о которой они мечтали. Зимой с Лилей лежала Нина, которая умерла через пару дней, как мы ее посещали. Она, когда мы спросили ее, чего бы она хотела, попросила колбаски... Лена после этой "колбаски" прорыдала долго.
Кроме Лили, у нас есть и другие онкологические подопечные. Если вы решите помочь им, переводы делайте с пометкой "рак". Помочь им, кроме нас, некому. Спасибо вам...
Если вы хотите присоединиться к помощи людям Донбасса, пишите мне в личку жж, вконтакте, фейсбук или на почту littlehirosima@gmail.com.
Подробности об оказании помощи читать здесь.
</lj-like>
Journal information