Именно так дословно говорил про маму, один из папиных дружков, с которым они любили постигать смысл жизни на кухне. Впрочем, этот же дружок, после одного из таких постижений, был спущен ею с лестницы и в догонку получил сковородкой в темя. Но это уже другая история."
- это начало моего поста, на который я случайно наткнулась только что в поисках нужного текста. Он был опубликован 9 декабря 2014г.
Где-то через 6 дней сделаю роковой перепост о катастрофе в Первомайске, а на следующий день совершенно в безумной лихорадке захочу туда поехать с помощью, которую решила собрать по друзьям. Просто попробовать сделать хоть что-то... Что со мной случилось?
Неделя. Господи, неделя.
Я скопировала весь пост сюда, потому что он меня потряс. Мне нравится текст. Он фактурный, с сюжетом, с завязкой.
Но в контектсе всей моей дальнейшей жизни после, я в шоке. На самом деле, мало кому известно, ведь сейчас почти все мое жж заполенно бесчисленными отчетами о помощи и репортажами, но моя жизнь так и осталась в "какашках". Я не успевая приехать домой, начинаю водить ребенка из школы на английский, танцы. Спасибо мужу и маме, которые меня абсолютно поддерживают.
Вечерами мы с дочкой делаем домашку, рисуем и лепим, украшаем наклейками шкафы и смотрим вместе мультики. Я прислушиваюсь к кашлю ребенка в ночи, мучаюсь по утрам не рано ли надевать зимние сапоги, и не будет ли продувать спину в этих джинсах. А ночью пишу посты... не об этом...
Кажется, решение поехать родилось именно после все того же кружка, где я также наблюдала за детскими рисунками...
Почитайте:
"Эту фразу (про космос и какашки) вся наша семья очень любила и цитировала в различных ситуациях.
Она настолько вошла в наш быт и сознание, что я ее даже не замечала.
Пока она не стала бытием моей собственной жизни.
То ли особая именно для этого фаза луны, то ли погода или растущий евро, но именно сегодня осознала ее до глубины костей, почек, сердца и других органов.
Между какашками и вселенной.
Именно так, и ни в каком другом порядке и варианте.
- Мамочка, у меня болит животик!
Все твое бытие занимает только это. Как поспали, как поели, как прошли занятия, что сказал учитель? Температура, жар? Сыпь, горло, кашель?
А еще, чертподери, надо сделать для новогоднего конкурса, елочную игрушку. А еще снежинок нарезать.
Вечный день сурка - кружки, кружки, кружки, часовые ожидание шахмат, балетов, рисований. А между занятиями домашние задания, сопли, супы и еще черти что.
Ты становишься нереальной занудой, с трудом сдерживаешься в компании друзей, что бы не начать нудить про "наши достижения". Ты держишься из последних сил, что бы не забомбить ленту фотографиями и рисунками своего чада. Но потом одумываешься в последнюю секунду, понимая, что у "нормальных людей космос, а у тебя как всегда".
И где-то между сидениями в предбаннике детских домов творчества, пролистывания бесконечной френдленты, ты вдруг зависаешь глядя на стену с детским рисунком космоса. А на ней, картине, - мириады звезд - бесконечность, разлитая гуашью. Ты проваливаешься в нее, и тебя уносит. Далеко от животов и "асколькословвминутучитаетвашребенок?
Вдруг начинаешь слышать запахи. Рядом чистят мандарин - так пахнет Новый год и зима в России. И ты проваливаешься в этот запах. Вкусный едкий запах детства.
Вдруг начинаешь видеть мир вокруг. Снежинки крутятся и сумасшедше танцуют под фонарем на улице.
А фонарь, не просто фонарь - это магический, из Нарнии. Он стоял в лесу, волшебном лесу, в котором жили говорящие животные. Где бегали фавны, и надо было обязательно спасти мир.
А рядом со входом маленькая дверь, где обитают школьные гномы. Они прячутся и всегда успевают удрать, когда ты пытаешься их застать врасплох.
А еще где-то летают кометы, взрываются галактики, прорывают пространство протуберанцы.
Вселенная такая большая, огромная. Когда я была маленькая, как раз когда папин дружок был спущен с лестницы, ощущала себя песчинкой, и всегда было невыносимо страшно думать об окружающем мире. Он был так велик, а я так мала, что голова ходила кругом. Жмурила глаза, прогоняя мысли. Но они никогда, никогда не уходили. Они жили со мной при поедании запеканки, прогулке и драки за куклу с еще некрашенной блондинкой.
А теперь кроме горшков и домашних заданий, подчас ничего и не видишь.
Мысль убегает бесконечно далеко, начинает прыгать, задаваться неуместными и неудобными вопросами, как из небытия доносится звонок мамы:
- Дуня, я надеюсь ты надела ребенку теплую обувь?"
Да, моя жизнь в корне изменилась.
Только теперь я разрываюсь на три части - между вселенной, Донбассом и все теми же какашками.
Фотограф - Миша Фридман. Феодора в Артеке
Journal information